Честь Воина [CИ] - Вита Алая

— приставка, обозначающая наследника, употребляется перед именами отца и матери, а также перед названием имения. Иолана ан Дарлен ан… — нет, теперь она единственная владелица имения. Сквозь ком в горле гордо выдавила: — ал ал — приставка, обозначающая «господин, госпожа», употребляется перед названием имения либо фамилией супруга: да Сарендом.

Узловатая женщина фыркнула.

— Нет больше для тебя Сарендома! — и вновь прожгла её взглядом.

Алрине хотелось возразить, но она обнаружила, что у неё не осталось на это сил — эта живая коряга высосала из неё все… Даже голова вдруг разболелась. Алрина обмякла, как тряпичная кукла, когда старуха отвернулась и ушла прочь, приказав какой-то паре солдат сделать клеть.

У девочки сильно болела голова и от неподвижности затекло всё тело, но пошевелиться она не могла. Её бросили здесь, как пленницу, и никому нет до неё дела. Злые дяди выносили из Сарена мешки и грузили их в телеги, а ей ничего не оставалось, кроме как бессильно наблюдать всё это. Маму с папой убили, и теперь она одна на целом свете, с ней могут делать всё, что угодно, и злая старуха будет пытать её своим ужасным взглядом.

От чудовищной безысходности у Алрины из глаз закапали слёзы. Где-то рядом стучали топоры, и голова от этого болела ещё больше. Впрочем, через несколько часов, когда эти грабители уже вынесли всё, включая картины и музыкальные инструменты, Алрина совсем отупела от усталости, боли во всём теле и горя по погибшим родителям. Ей было уже всё равно, что с ней сделают. Она не могла больше даже плакать.

Когда два наёмника принесли большую клетку, состряпанную из жердей да кожаных ремней, и развязав Алрине руки, втолкнули её туда, она не сопротивлялась. Клетку подняли на крышу фургона, и Алрина увидела, что на соседнем стоит похожая клетка, в которой сидит мальчик в лохмотьях с безумными глазами, обхватив руками колени и раскачиваясь. Он даже не заметил её! Да ну его. Алрину затошнило от какого-то отвратительного дыма, поднимавшегося из-за замковой стены. Она легла на дно клетки, свернувшись клубочком, и не шевелилась.

Когда фургон выкатил из стен замка и перевалил мост, она увидела гигантский костёр. Между обломками мебели лежали люди. Так вот откуда так воняет! Под пеленой огня мелькнуло тело Грена с перерезанным горлом. Ведь только пару часов назад они играли вместе, а теперь… нет, так не должно быть! Да что же это за звери такие? Оказалось, что Алрина может испытывать ещё какие-то чувства — а именно злость, ужасную, невообразимую злость на своих пленителей.

А потом прямо на уровне её клетки в поле зрения вплыли два деревянных шеста, на одном голова папочки, на другом — мамочки! У Алрины чуть не выскочило сердце, и всё её маленькое существо затряслось от нового чувства — ненависти. Оно было таким сильным, что Алрина не выдержала, и её вывернуло наизнанку. Она сунула голову между прутьев, и её рвало, пока она не зашлась икотой.

Когда Алрина вновь подняла глаза, то увидела небольшой курган из камней на возвышенности. Вокруг него стояли всадники в коже, скрестив руки на груди и опустив головы. Значит, мерзкие дядьки тоже погибли! Хоть эта кучка и была намного меньше, Алрина всё равно ужасно, по-злому обрадовалась.

Увидев своих, всадники покинули холм и пристроились в конец обоза, к тому моменту пополнившегося ещё немалым количеством телег и фургонов, во время нападения разбросанных по полям вокруг Сарена. Разбойников оказалось очень много!

Замок неумолимо отдалялся, и Алрина смотрела ему вслед, пока лес не скрыл высокие башни, на которых больше не вилось голубое знамя Сарена с золотым орлом в зелёном треугольнике. Но девочка ещё долго не отводила взгляд, отпечатывая в памяти место своего внезапно закончившегося детства. Когда из виду скрылся даже дым от чудовищного костра, она дала себе первую в жизни серьёзную клятву — не на жизнь, а на смерть — и словно кто-то подсказывал ей слова: вырасти сильной и отомстить за гибель своей семьи. Отомстить этим разбойникам и семейству да Болирдом!

Глава 3

Алрина: Народ Войны

Потянулись мучительные дни на крыше фургона. Сперва Алрина пыталась заговаривать с мальчишкой из соседней клетки, но тот был ничем не лучше снулой рыбины — только смотрел на неё тупым взглядом, если вообще откликался. А когда её попытки заметили, между их повозками поставили ещё несколько, и Алрина окончательно махнула на паренька рукой. Вряд ли у него хватит ума убежать вместе с ней, а сама она боялась — они уже слишком далеко отъехали от знакомых мест.

Вокруг были сплошные леса, слева виднелись горы, то удаляясь, то приближаясь. По ним проходила граница Свободных Княжеств. В лесу — дикие звери, в горах часто прячутся бандиты. Да и куда бежать? Мамины родственники жили далеко, где-то у моря, куда из Сарена каретой ехать больше двух недель (она была там два года назад), а пешком ни за что не дойти. Поблизости же находились только владения этих проклятых Болирдомов, которые ей теперь не родня, а враги. Так что пришлось пока смириться. По крайней мере, эти разбойники не собирались её убивать.

На привалах в середине дня и ночью клетки снимали и ставили в центре лагеря. Женщина в мужской одежде с фигурой, похожей на колоду, и неприятным лицом выводила их по очереди в туалет и давала поесть какой-то жёсткой каши с кусками жареного мяса. Пища пахла дурно, и Алрина сперва брезговала ею, но голод взял своё. Жареное на костре мясо девочке быстро полюбилось, но его было слишком мало, и, чтобы насытиться, приходилось давиться невкусной кашей.

В обозе были и мужчины, и женщины. Большая часть ездила верхом, носила оружие и была одета в кожаные штаны и куртки естественного окраса, а остальные — кто во что попало: простые и пёстрые рубахи, широкие и узкие льняные и суконные штаны, прямые и широкие юбки. Эти остальные ехали в фургонах и выполняли разную бытовую работу для вооруженных людей, но вели себя совсем не так почтительно, как подобало слугам.

Вежливо все обращались только ко всадникам в удивительной чешуйчатой броне, наводившей на мысль о сказочных драконах. Костяную остальные, к счастью, поснимали, а эта не так шумела. При ближайшем рассмотрении чешуйки оказались железными пластинами, нашитыми внахлёст на кожу верхней одежды на груди, спине и по внешней стороне рук и ног. Всё это было зловещего чёрного